Нет передышки для выживших жителей прифронтового угольного города Украины

Видео Игоря Ткачева Картинки Дэйва Кларка

Разрушенный украинский угольный город Вугледар выглядит заброшенным и почти разрушенным, когда подъезжает бронированный фургон капеллана-добровольца Олега Ткаченко.

Но стоит только протрубить в гудок, как выжившие граждане и голодные собаки по одному или по двое появляются из групп шести- и девятиэтажных жилых домов.

У фургона Ткаченко, красного «Фиата» с надписью «Капеллан», есть бронестекла и усиленная кабина, но передняя решетка и бампер оторваны.

Сзади штабелированы огромные белые мешки со свежеиспеченным хлебом, корзинки с персиками и клубникой, бутылки с питьевой водой и растительным маслом.

Без еженедельного визита Ткаченко нескольким сотням оставшихся представителей довоенного населения Вугледара, составлявшего 15 000 человек, пришлось бы выживать за счет дождевой воды и подачек солдат.

Капеллан не является военнослужащим вооруженных сил Украины, но носит зеленую форму и тактический жилет, и ему весело машут руками через контрольно-пропускные пункты в прифронтовой город.

Его тепло встречает небольшая толпа преимущественно пожилых или преждевременно утомленных жителей трудоспособного возраста, которые хватают мешки с луком и пригоршни травы укропа.

Угольная шахта простаивает и затоплена.

Дренажные насосы были отключены, когда российские войска начали вторжение в феврале прошлого года.

Школы и административный центр представляют собой разбомбленные руины; электричество и вода отключены; а больница заброшена на окраине города, напротив российских позиций, всего в трех километрах от них.

Над головой гудят дроны-корректировщики украинской армии, и даже в течение трех дней, которые местные жители называют тихими, регулярно раздаются звуки артиллерийских и ракетных обстрелов – исходящих и приближающихся.

В январе и феврале этого года Вугледар ненадолго попал в заголовки газет, поскольку украинские войска отбили решительное нападение России и, как сообщается, уничтожили бронеколонну.

Победа подняла моральный дух защитников Украины, но не принесла особого утешения оставшимся жителям города, готовившим еду при свете фонарей в подвалах и на лестничных клетках.

За пределами линии фронта растет ожидание того, что киевские силы готовят крупномасштабное контрнаступление, чтобы вернуть еще больше территорий, потерянных российскими войсками.

Но в Вугледаре есть более насущные проблемы.

Когда ракетный обстрел разрушил ее квартиру на шестом этаже жилого дома советской эпохи, где жили семьи шахтеров, 53-летняя медсестра на пенсии Светлана переехала вниз вместе со своим мужем и котом Тимофеем.

Их жилая зона представляет собой узкий коридор без окон под лестницей, освещенный тусклыми USB-лампами для чтения, работающими от автомобильного аккумулятора. Ночью Светлана спускается в подвал.

Она помогает координировать поставки (фургон Ткаченко привозит как гуманитарные грузы, так и оплаченные специальные заказы), а в остальном проводит время за вязанием красивых свитеров и игрой в шахматы.

На дороге снаружи видны остатки ракеты «Ураган», а на тротуаре — шрамы от кассетных бомб.

Один из ее соседей был убит в ноябре и похоронен под деревянным крестом под разбитыми окнами сгоревших квартир в земле, перепаханной фугасным взрывчатым веществом.

Но она решила не уходить.

«Куда мы можем пойти? Я не хочу быть бездомной где-то еще», — сказала она журналистам AFP, посетившим город в среду.

Украинские защитники Вугледара присутствуют незаметно. Проехал американский «Хамви», и можно было увидеть, как дроны возвращаются к окнам верхних этажей.

Там, где были реквизированы квартиры, пикапы Nissan, подаренные иностранными доброжелателями, имеют британские, польские или норвежские регистрационные знаки.

Войска также вели бои на улицах среди жилых кварталов. Груды использованных 82-миллиметровых канистр с фугасным минометным порохом забивают желоба.

Жители иногда видят гуманитарные поставки от войск, но жалуются, что помимо этого государство играет мало роли в их борьбе за выживание.

«Там нет ни пожарных, ни канализации, никого», — фыркает 54-летняя Елена, торговка косметикой и лосьонами, пережившая забастовку в своей квартире.